Хочется сказать так много. Запечатлеть. Сохранить. Хорошо, когда есть Что хранить.
Вот только сказать не могу об этом правильно, так чтобы читать и чувствовать заново.
А иногда хочется просто взять и включить диктофон. Чтобы не забывать. Чтобы через много-много лет сесть с тобой рядом и просто слушать.

Как часто я наступаю на одни и те же грабли. Наступаю и покорно жду удара по лбу. Видимо, на данный момент это единственный способ верно расставить приоритеты.
Ох уж это желание быть для всех хорошей, понравится всем и каждому, которое, кстати сказать, выходит боком.

Сегодня придется сказать человеку в лицо, что он мне не симпатичен. Интересно, как это, говорить прямо, не вуалируя истинное положение вещей словами типа «может быть», «как-нибудь в другой раз»? Просто набрать воздуха в легкие и сказать. Все как есть. Не размазывая объяснения которые все равно наступят на неопределенный срок.
Сама в это веришь?

Снилось, что собираюсь в Краснодар это все Лера. В 6:15 на вокзале, в 14:00 уже вернемся. Все распланировала ведь.
Еще снилось, что клип Pussy запретили даже на A-ONE)
C четверга на пятницу сны, по идее, сбываются. А с пятницы на субботу?

Ты еще не знаешь, что утром 24 апреля получишь мое послание. Поэтому не торопишься выйти из дома, чтобы проверить почту. По правде сказать, ты бы ее не проверила, не будь то воля случая.
Вот ты открываешь почтовый ящик и наверняка удивляешься. Тебе ведь не пишут писем. Сначала ты решишь, что это, должно быть, какая-то ошибка и пожелтевший конверт (письмо шло несколько месяцев, терялось, находилось, и снова терялось) принадлежит вовсе не тебе. И ты бы непременно вернула письмо законному хозяину, вот только хозяин - г-жа *** Э.Р.
На всякий случай ты прячешь письмо под куртку. В левый потайной карман. И тогда ты почти бегом поднимаешься по лестнице. Большим длинным ключем отмыкаешь дверь квартиры номер 54. Ты, конечно, сразу же направляешься в свою комнату, забираешься с ногами на подоконник.
Затем несколько секунд теребишь в руках замасленный конверт с слегка загнутыми краями, разглядывая причудливую марку. Обычно на них изображен какой-нибудь важный человек или абстрактный пейзаж, а на этой ничего подобного – просто балерина. Она стоит на самом кончике носка, как и положено настоящей балерине, и смотрит куда-то в сторону.
Одним нетерпеливым движением ты разрываешь старую бумагу и вынимаешь согнутый в четыре раза лист. Он исписан мелким неровным почерком, или детским, или же почерком художника, человека, который ищет и все никак не может найти.
Ты быстро скользишь глазами по строчкам, едва шевеля губами. Детская привычка.

Сейчас, спустя несколько лет, ты едва ли вспомнишь об этой глупой записке. А я могу прочесть ее наизусть:
«Здравствуй Дорогая Э.! Э – не самая благозвучная буква алфавита, однако такое имя дали тебе родители и с этим ничего не поделать. Как зовут меня – не важно. Не важно, потому что, во-первых, это не имеет ровным счетом никакого значения, а во-вторых, мы никогда не были знакомы. Мне не известен твой адрес, однако, я полагаюсь на усердие почтовых служащих. Но, по правде сказать, опуская письмо в ящик, не надеюсь, что оно когда-либо попадет к тебе в руки.
Я хочу рассказать о том, как в первый и последний раз видел тебя. Это был самый конец осени. Дождь лил несколько дней, и мокрые ягоды рябины грустно кивали ему в такт. Ветер налетал порывами, чертя пылью круги. Ты шла в легком пальто, кутая тонкие пальцы в длинные рукава. Твои русые волосы плясали от ветра, но тебе, кажется, было все равно. Ты шла, изредка поднимая огромные зеленые глаза на прохожих. А они так же не замечали тебя, как и тысячу других. Может потому что ты не хотела быть замеченной? Не знаю. Знаю одно, я увидел тебя сразу. И с тех пор не вижу никого кроме.
Но пишу я вовсе не за этим. Не знаю, вспомнишь ли ты теперь, но в тот день ты держала в руках стопку альбомных листов, скрепленных между собой. Ты прижимала их к груди и немного сердилась на злополучный ветер. Все же один из листов вырвался из твоих объятий и опустился прямо к моим ногам. Веришь ли ты в судьбу? Впрочем, ответа я не узнаю. Это был рисунок. Я откажусь от его описания. Скажу только, что он был прелестен. Как бы мне ни хотелось сохранить его у себя, я считаю своим обязательством вернуть его в руки законной хозяйки.
Поэтому я прошу о встрече. Приходи к последней лавочке в нашем парке. Я знаю, ты любишь бывать там. Особенно ранней осенью, когда пожелтевшие листья рассказывают свои сказки. Но ты не можешь разобрать ни слова, потому что уже выросла и разучилась воображать. А еще разучилась верить, верить в волшебство.
Но, если ты держишь это письмо в руках, то не остается ничего, кроме как поверить в чудо.»

Вот сейчас мы вместе. Просто созваниваемся, ходим гулять или там в поликлинику/магазин/сберкассу да куда угодно. И кажется, что это так обычно. И будет всегда. А если не будет? Ведь может и не быть.
Я боюсь, что обстоятельства дурацкие заберут это все. И надышаться хочется, так чтобы надолго. И уже обратный отсчет затикал...разбить бы этот будильник, чтобы просто жить,а не считать.

Хочу весну. Солнечное утро и деревья, распустившиеся в один день. А еще улыбки на лицах, вместо будничной серости. И чтобы в сердце тоже весна.

Ах да, сегодня же День СВ. Валентина.. Какая радость!

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Сумасшествие - это когда вместо слова Shift на клавиатуре видишь Shit.

Или это показатель высокой степени извращенности мозга?

В свое время З.Фрейд сравнил человеческое сознание с айсбергом, который на девять десятых погружен в море бессознательного.
выходит, я пессимист до мозга костей. Буду исправляться.

Мне всегда казалось, что дневник нужно начинать с чего-то жутко важного или содержательного..и неприменно со слов "Здравствуй дорогой Дневник". Отбросим формальности.
Я Катя.
Мне 16.
И я хочу сохранить здесь кусочек своей жизни.